Жнец - Страница 32

— И какие у вас успехи? — поднялся из–за стола Вильям, но тут в дверь постучали. — Войдите!

— Господин Чесмарци, вам срочная депеша! — заглянул в приоткрытую дверь давешний секретарь.

— От кого?

— От его светлости герцога Мора. Принес лейб–егерь.

— Пусть заходит, — распорядился нахмурившийся Вильям.

Малькольм отошел ко мне, упер трость в пол и принялся разглядывать спешивших по бульвару людей. Я прислонился спиной к подоконнику и, прикрыв рот ладонью, зевнул. Что–то сейчас будет…

— Вильям Чесмарци? — непонятно зачем уточнил прошедший в кабинет курьер, дождался утвердительного ответа и протянул заместителю начальника надзорной коллегии планшет: — Распишитесь в получении.

— Получении чего?

Вильям отошел к столу, макнул перо в чернильницу и поставил свою закорючку в соответствующем месте.

— Личное послание его светлости герцога Мора, — Егерь забрал планшет, протянул свернутое в трубочку послание и поспешил откланяться.

— Вы позволите? — обернулся к нам Чесмарци. Красный цвет печати на стягивавшей послание ленте ничего хорошего не сулил, и он заметно разнервничался.

— Разумеется, — развел руками граф и вновь отвернулся к окну.

Я отворачиваться не стал и краем глаза начал следить за хозяином кабинета, который сломал печать, сорвал тесьму и принялся разворачивать плотную бумагу. Та никак не поддавалась, он взял лежавший на столе нож, надрезал — и тут между посланием и ладонью проскользнула ослепительно–белая искра.

Вскрикнувший от боли Вильям выронил сокрытую в бумагах святыню, а в следующий миг подошва моего сапога угодила ему в бок. Чесмарци швырнуло к стене, он со всего маху приложился головой о резную панель и рухнул на пол; я поспешил навалиться на него сверху.

Не тут–то было!

Удар локтем откинул меня прочь, Вильям вновь оказался на ногах, и в руке его, будто по мановению волшебной палочки, возник длинный узкий кинжал. Но пустить в ход оружие бесноватый не успел — вмешавшийся в схватку Малькольм Паре шибанул ему по запястью тростью. Послышался сухой треск перебитой кости, клинок полетел на пол.

Следующий замах графа был нацелен в горло, Чесмарци умудрился подставить под удар плечо, и тут я накинулся на него сзади. Одной рукой обхватил шею, второй попытался вцепиться в лицо…

Резко подавшись назад, Вильям впечатал меня в стену, но высвободиться не сумел, и уже через несколько ударов сердца отчаянно сопротивлявшийся бес оказался вырван из души марионетки.

И не просто вырван: вместе с ним в меня хлынули воспоминания умирающего от болевого шока человека. Да, бес слишком давно завладел сознанием Чесмарци, и корежившие сейчас того судороги не могли быть не чем иным, кроме как предсмертной агонией.

Так оно и оказалось: мгновение спустя изо рта и ушей Вильяма хлынула кровь, и воспоминания развеялись, оставив после себя лишь удушающий аромат выгоревшей скверны. Я кое–как отполз от мертвого тела, прислонился спиной к стене и, закрыв ладонями лицо, попытался хоть немного прийти в себя.

— Ты как? — потормошил меня Малькольм.

— Операция началась? — вместо ответа уточнил я.

— Полагаю, да. — Граф поднялся на ноги, мимоходом спрятал так и валявшееся на столе послание герцога в карман и постучал тростью по раме портрета его величества: — Подтвердите начало операции.

— Операция началась, — послышался из–за картины чей–то глухой голос.

— Вот видишь, — вернулся ко мне Паре. — Что узнал?

— Охранная грамота, — Я отнял ладони от лица и зажмурился. Даже полумрак кабинета теперь резал глаза. И пусть в марионетке совершенно не оказалось потусторонней силы, меня продолжала колотить мелкая дрожь, а пальцы сводила судорога, и при каждом движении их кололи холодные иглы призрачной боли. — Он выдал похитителю охранную грамоту.

— Лично?

— Нет, через Премине.

— Тот в курсе?

— Насколько мне удалось понять…

Тут дверь распахнулась, и в кабинет заглянул какой–то рослый парень в закрывавшей лицо черной маске.

— У вас все в порядке? — спросил он, оглядев учиненный в комнате разгром.

Граф поправил шейный платок: — Да.

Парень тотчас исчез, и в дверном проеме показался Якоб Ланье.

— Что ты говорил? — поторопил меня Малькольм.

— Премине использовали втемную, основной его задачей было протолкнуть наверх Чесмарци и подсидеть вас, господин Ланье. Догадывался ли он об истинных мотивах адресуемых ему просьб или нет — я не знаю.

— Наверняка нет, — покачал головой Якоб. — Так убедительно сыграть свою роль в этом случае ему бы точно не удалось.

— Думаете? — Граф помог мне подняться на ноги и уточнил у Ланье: — Что с ним, кстати?

— Арестован, — объявил глава надзорной коллегии и улыбнулся: — Хотите присутствовать при его допросе?

— Разумеется. И в первую очередь следует выяснить, какой документ он предоставил похитителю.

— Для этого достаточно поднять реестр охранных грамот, — пожал плечами Ланье. — Имя известно?

— Имени нет, но вряд ли за последние дни выдавалось много таких грамот.

— Тоже верно. Что ж, нам останется только разослать ее реквизиты и ждать…

— Ждать… — скривился Малькольм Паре. — Опять ждать…

А вот мне было уже все равно. Тело корежили отголоски чужой боли, и единственное, чего хотелось, — это прилечь на диванчике прямо в приемной и хоть ненадолго закрыть глаза. А то натурально загнанной лошадью себя ощущаю. Еще немного — и о тюрьме с ностальгией вспоминать начну, а это совсем уж никуда не годится.