Жнец - Страница 16

— Джек! — куда сильней, чем требовалось, ткнул я приятеля локтём в бок, стоило нам свернуть на Янтарную улицу.

— А! Чего?! — встрепенулся тот.

— Приехали. — Я выскочил на мостовую и зашагал к парадному двухэтажного доходного дома.

— Так мы спорим? — нагнал меня Пратт и, прикрыв ладонью рот, широко зевнул.

— Чем ты ночами занимаешься?

— Работаю, — не моргнув глазом, соврал рыжий пройдоха. Или не соврал? Да кто этих рыжих разберёт? Может, и в самом деле вкалывает.

— И как, печень ещё позволяет столько работать? — Я хлопнул приятеля по пояснице и дёрнул ручку входной двери. Заперто.

— По себе людей не судят, — ухмыльнулся Джек и несколько раз стукнул молоточком.

— Тебе видней…

Тут за дверью послышались шаркающие шаги, и старческий голос довольно невежливо поинтересовался, какого беса нам надо.

— Стража! — громогласно рявкнул Пратт. — Отпирайте немедленно!

— Ой, Святые, что ж стряслось–то? — выглянула в приоткрывшуюся дверь сгорбленная старушка.

— Господин Ланц здесь проживает?

— Это Якоб–то? — как завороженная уставилась на предъявленную Джеком бляху старшего дознавателя привратница, а потом судорожно принялась поправлять съехавший на один бок чепец. На мою рассаженную скулу она по счастью внимания не обратила.

— Он самый, — подтвердил Пратт.

— Здесь он живёт, здесь. Третий год уже квартиру снимает…

. — Сейчас у себя?

— Якоб–то? Нет, давненько уже куда–то запропал. С ним бывает.

— Когда последний раз появлялся?

— Да уж несколько дней не было. Несколько, да…

— Когда приходил последний раз?

— Дайте Святые памяти, — затеребила в руках платочек старушка. — Третью ночь он не является. Точно — третью! Плату пять дней назад подняли, и я…

— Какая квартира? — перебил бабушку Джек.

— Второй этаж, дверь налево. Да, как подниметесь, сразу налево.

— Ключ?

— Да где ж я его возьму? Нету у меня ключей, у домовладельца только…

— Придётся дверь ломать. — Я по скрипучей лестнице начал подниматься на второй этаж, и, перегнувшись через перила, подмигнул рыжему. Тот не подвёл и состроил зверское выражение лица.

— Как же так? — залепетала старушка. — Не позволю!

— Пьер, тащи топор! — выглянул Джек к дожидавшемуся нас на улице парню.

— Не губите! С меня ведь вычтут… — запричитала бабка. — Не надо, родные…

— Ключ, — повторил Пратт.

Пустившая слезу бабка скрылась в своей каморке под лестницей, но вскоре вернулась обратно:

— Возьмите…

— Лови! — Пратт кинул мне ключ и обернулся к вошедшему с улицы Пьеру: — Отбой. Но ты не уходи, побудь пока с бабушкой. Побудь, побудь, ничего с пролёткой не случится.

— Проходи милок…

— Я в дверях постою, — отказался парень. — Имущество казённое, не расплачусь, если что.

— Окна квартиры куда выходят? — уточнил я у старухи. — Во двор или на улицу?

— Во двор…

Я поднялся на второй этаж, отыскал нужную дверь и принюхался. Показалось или в самом деле тухлятиной несёт? Странный какой–то запах. Может, суп у кого прокис?

— Джек! Ничего не чуешь?

— Да вроде, нет, — принюхался рыжий.

Я отпер замок, тихонько толкнул дверь и едва сдержал рвотный позыв — из квартиры так и шибануло мертвечиной. Кисло–сладкая вонь, казалось, заполонила собой весь дом и шансы отыскать Ловкача живым стремительно пошли вниз.

Да чтоб тебя! Бесов праздник!

— Надо было спорить, — забрал у меня бутылку с бренди слегка позеленевший Джек и отступил к лестнице.

Настежь распахнув дверь, я зажал нос пальцами и прошёл в комнату. Покойник лежал на кровати с толстой пуховой периной, почерневшей от впитавшейся в неё крови.

Вот ведь гадство!

Я быстро прошёл к окну, распахнул его настежь и выбежал обратно в коридор. Забрал у Джека бутылку и тщательно смочил в бренди носовой платок.

— И что ты собираешься там найти? — Пратт открыл запылённое окошко и жадно вдохнул свежего воздуха.

— Мало ли. — Я повязал платок на лицо и распорядился. — Отправляй Пьера за коронером и стражниками.

— Чего?

— Пьера! За коронером!

— Понял.

Джек побежал на первый этаж, я тяжело вздохнул и вернулся в квартиру Ловкача. В комнате с покойником задерживаться не стал и сразу заглянул на крохотную кухоньку. Орудия убийства долго искать не пришлось: они лежали посреди стола на заботливо подстеленном полотенце. Пара ножей, трехзубая вилка, молоток и топорик. Все в засохшей крови и каких–то бурых ошмётках.

Не став впустую тратить на них своё время, я набрался решимости и отправился к трупу. Точнее к тому, что от него осталось. А осталось от него не так уж и много — над Ловкачом явно поработали профессионалы. Местами — точно по живому — с мошенника содрали кожу, пальцы отрезали, колени и локти раздробили, а из распоротого живота торчали сизые ленты кишок.

И лицо… Ух, лучше не смотреть, ещё приснится…

Да уж, кто бы ни учинил это паскудство — нервы у него были просто железные. Даже раны прижигать не забывал, дабы клиент преждевременно от потери крови не умер. Это потом уже мошенника выпотрошили, как свинью.

— Выходит, мы остались без главного подозреваемого? — остановился в дверях вернувшийся через некоторое время Джек, глянул на сожженное до костей лицо и оскальпированный череп и сразу присосался к бутылке. — Что будем делать?

— Ты знаешь, — заглянул я в очаг и, обнаружив среди углей лишь обгоревший кляп, задумчиво хмыкнул, — меня сейчас больше интересует другой вопрос…

— Зачем вообще его пытали? — сообразил Пратт.